Забавы Палача - Виктор О`Рейли

– Да, с ней дело обстоит значительно проще, – подтвердил Хенсен, – а примером несистематизированной информации являются собственно показания свидетеля – несколько страниц свободного текста.

– С несистематизированной информацией у вас больше всего хлопот? – спросил шеф.

– Точно. Но нет проблемы, которую не смог бы решить человеческий разум в сочетании с экспертными системами.

– Но на это уйдет время, – сказал шеф, – а в этом-то и заключается проблема.

В комнате наступило молчание. Хенсен пожал плечами.

– Меня удивляет, почему углекислый газ так редко используется? – спросил Сантин. – Это же замечательная летальная субстанция. Действует он через вдох. Это, конечно, не так впечатляюще как нервный газ, который проникает через кожу. Ты вдыхаешь углекислый газ, посредством крови он преобразуется в карбоксигемоглобин и вдруг оказывается, что в твоей крови не хватает кислорода и все, тебя больше нет. Ни цвета, ни запаха и достаточно двух глубоких вздохов.

– Многие жители городов вдыхают выхлопные газы и содержание углекислого газа у них в крови доходит до трех процентов, а у курильщиков эта цифра поднимается до пяти процентов. На этом уровне они не отражаются на общем состоянии человека, но если содержание углекислого газа достигнет тридцати процентов, человека начинает клонить ко сну, при пятидесяти процентах он утрачивает координацию, а при семидесяти процентах он уже отправляется к праотцам.

– Значит, если ты заядлый курильщик и тебе напустят углекислого газа, то тебе конец?

– Именно, – сказал Сантин, – особенно, если ты куришь в разреженном воздухе.

– Интересно, – заметила Сильвия, – но все, что нам нужно, это выиграть немного времени, если вдруг кто-нибудь появится на горизонте, хотя я сомневаюсь, что мы сможем обвести вокруг пальца силы безопасности.

Сантин покривился:

– Хватит, Сильвия, я не новичок. Как ты думаешь, почему я предложил окись? На первый взгляд трупы не привлекут к себе внимания. Крови не будет. Я протру их губкой и они будут выглядеть довольно привлекательно и, кроме того, уже стемнеет. Помни, что отравление углекислым газом выглядит как внутреннее удушение. Лицо покрывается румянцем, дыхательные пути забиваются пеной, в общем, ничего хорошего.

– Я надеюсь, что ты прихватил губку. Сантин выпятил грудь и постучал по своему туго набитому кейсу.

– Мадам, я запасся всем необходимым.

“Напыщенный идиот”, – подумала Сильвия. Она посмотрела на небо и перевела взгляд на свои часы. Через час они приступят к делу, после того как Сангстер выйдет в очередной раз на связь и окончательно стемнеет.

Бригада из “Вейбон Секьюрити” была одета в белые халаты. Их лица выражали безразличие людей, которым хорошо платят за то, что они не задают лишних вопросов. То, что один из членов совета директоров решил открыть дверь квартиры своей жены без ее ведома и разрешения, в этом для них не было ничего необычного. Кроме того, подпись Беата фон Граффенлауба стояла на чеке для уплаты за установку двери, хотя он и не знал точно, за что платил. “Но кто знает, – подумал инженер, – на что способны жены?”

– Вы сможете открыть ее так, чтобы не осталось следов? Старший инженер посмотрел на кальку, которую он держал в руках, и пошептался со своими коллегами, затем он обратился к фон Граффенлаубу:

– Следы будут, герр Директор, но обнаружить их сможет только эксперт.

К двери подвезли на тележке необходимое оборудование. У фон Граффенлауба сложилось впечатление, что перед тем как приступить к делу, инженеры собрались вымыть руки.

– На это уйдет много времени?

– Не более пятнадцати минут, – ответил старший инженер.

– А вы в курсе, что дверь находится под напряжением? – спросил фон Граффенлауб.

Старший инженер сочувственно взглянул на него, но вовремя вспомнил, с кем имеет дело, и почтительно сказал:

– Благодарю вас за предупреждение, герр директор. Он достал запечатанный конверт и открыл его с помощью ножниц. Фон Граффенлауб обратил внимание, что на тележке были разложены инструменты. Старший инженер вынул из конверта лист плотной бумаги, прочитал его и набрал на панели десятизначный номер. Младший инженер проверил дверь инструментом на длинной ручке.

– Завершена первая фаза, – сообщил старший инженер. Он вел себя так, как будто только что провел сложную операцию на открытом сердце.

– Дверь находится под воздействием электрического тока. Источник можно выключить, если набрать правильный код. Ваша жена сообщила цифровую комбинацию, и она находилась в этом конверте в сейфе до тех пор, пока не потребовалась. Подобную операцию можно было бы осуществить и с замком, но, к сожалению, ваша супруга не сообщила код. Поэтому мы просверлим отверстие в определенном месте и подсоединим провод из оптических волокон, по которому можно передать специальный код и открыть замок. Оптические волокна использованы для того, чтобы дверь не смог открыть никто, кроме производителя. Место нахождения данного провода держится в тайне…

– Продолжайте, – нетерпеливо велел фон Граффенлауб.

Через одиннадцать минут дверь распахнулась. Он дождался, чтобы бригада с “Вейбона” ушла, и только после этого вошел в квартиру и закрыл за собой дверь. Он нашел пульт управления системой электроснабжения и нажал на нужные кнопки, следуя указаниям, полученным от старшего инженера. За исключением сложной системы электрозащиты, стальной двери и окон из армированного стекла, Эрика не предприняла больше ничего для того, чтобы скрыть то, что находилось внутри квартиры.

На проведение тщательного обыска в квартире Беату фон Граффенлаубу потребовалось двадцать минут. Обнаруженное им, – а это были фотографии и другие весьма специфические улики, – было хуже того, что он представлял или вообще мог бы вообразить. Мертвенно бледный, оцепеневший от шока, он ждал возвращения Эрики. Он утратил счет времени. Единственное, в чем он был твердо уверен, это в том, что жизнь его была кончена.

Фицдуэйн обнаружил Медведя на кухне. Тот пил кофе с пряниками. Свежий, приятный аромат имбиря напомнил ирландцу о Врени. Медведь поднял голову. Фицдуэйн сел за стол и задумался об одинокой, беззащитной девушке, прячущейся в горах.

– Думаешь о девушке? – спросил Медведь. У него остался один пряник, и он предложил его Фицдуэйну. Тот отрицательно покачал головой и сказал:

– Она сильно напугана.

– И тому есть причины, как нам известно, – сказал Медведь, – но она не хочет ничего рассказать, и нам ничего не остается, как искать Палача самим, а она находится под надежной защитой.

– Хенсен не все рассказал шефу. Он мне сейчас сообщил, что должен получить ответ через четыре часа.

– Имя? – спросил Медведь. – Наконец-то.

– Хотя бы небольшой список имен.

– У тебя есть кандидатуры? – Медведь открывал дверцы шкафчиков. Пряники никак не годились в качестве закуски, даже для чашечки кофе их было недостаточно. Поиски его завершились ничем, и он явно огорчился.

– Эти парни слишком много едят, – сказал он. – У Керсдорфа, например, аппетит, как у волка. Мог бы и торт принести как-нибудь.

– Он принес, – возразил Фицдуэйн, – и ты его съел. Он написал имя на листке бумаги:

– Вот моя кандидатура, – произнес он, протягивая Медведю листок бумаги. Тот прочитал, что было написано, и присвистнул:

– Ставлю сто франков, что ты ошибаешься.

– Идет, – сказал Фицдуэйн. – У меня есть идея. Давай съездим к Врени. Тебе не мешало бы проветриться и на обратном пути мы где-нибудь пообедаем.

Медведь повеселел:

– А может, нам пообедать по пути туда? Надо же как следует заправиться для серьезного разговора.

– Посмотрим, – ответил Фицдуэйн. Он неожиданно почувствовал беспокойство, и ему не терпелось отправиться в путь. – Собирайся, поехали.

– Я посмотрю, нет ли для тебя подходящего оружия.

– Некогда, – сказал Фицдуэйн. – Ты вооружен и этого достаточно.

Говорил он резко, едва скрывая охватившее его беспокойство. Медведь поднял глаза к небесам, покачал головой и вышел в дверь вслед за Фицдуэйном.

Врени собрала остатки храбрости. Она взяла покрывало и закуталась в него, устроившись как в вигваме. Она сидела, скрестив ноги, глядя на стоящий перед ней телефон. Внутри этого теплого вигвама она чувствовала себя спокойнее. Она ждала, пока окончательно согреется, и по мере этого воображала, что находится в безопасности, что ирландец прибыл ей на выручку и теперь все позади. Все. Он больше не существует. Он исчез как дурной сон, оставив неприятное ощущение, но настоящего страха больше не было.

Она положила руку на серый пластик телефона и держала ее там до тех пор, пока трубка не нагрелась от тепла ее руки. Она представила Фицдуэйна на другом конце провода, как он ей отвечает и отвозит в безопасное место. Она сняла трубку и начала набирать номер. Не дойдя до конца первого ряда цифр, она стала яростно нажимать на кнопку. Безрезультатно. Телефон был мертв.